Леонов Леонид - Унтиловск
Л. М. Леонов
УНТИЛОВСК
Повесть "Унтиловск" написана Л. М. Леоновым в 1925 году. Позже Леонид
Максимович переработал ее в пьесу, поставленную МХАТом в 1928 году, но на
девятнадцатом спектакле по велению самого Сталина пьеса была запрещена. "У
Леонова "Унтиловск", - отмечала пресса, - ультрареакционное произведение,
ибо, если расшифровать его социальный смысл, Унтиловск является выражением
неверия в Октябрьскую революцию". Только в 1960 году пьеса появилась в
двухтомнике Леонова, а повесть, запечатанная автором в конверт и
заклеенная, пролежала в архиве писателя более 70 лет - до настоящей
публикации.
Странное дело: столько губительных мечтаний засоряло российские головы
с древнейших времен, но ни в одну не всходила благая затея
облагодетельствовать гнилую версту унтиловского пространства торговыми
банями. Вследствие того сонные унтиловцы от века навыкли справляться с
банными потребностями чисто домашними средствами. Мылись и в корытах, как
это делал на моей памяти сам о. Иона Радофиникин, местный протоиерей, или
же лазили для этой цели в русские печки, кому позволяли возраст и здоровье.
Иные же не мылись совсем, от лета до лета, когда светлеют и теплеют
чуть-чуть воды быстро бегущего Курдума.
Долгое время всех нас пугало да и еще и теперь путает в догадках
незнание наше, что подвигнуло Илью Петровича Редкозубова соорудить себе
капище банной утехи, по определению того же о. Ионы. То ли что Редкозубов,
имея очень высокий рост, самой природой был поставлен в необходимость
отказаться от корыта. То ли хотел он выставиться перед друзьями и
укрепиться в памяти унтиловских поколений. То ли имелись его поступку
особые причины, корни которых лежат в гнилой унтиловской земле, не дающей
никакого ответа на духовные запросы неугомонного унтиловца.
Сидит Унтиловск на Курдуме, притоке большой и неспопутной реки, потому
что то она разливается, то мерзнет, то еще что-нибудь, а течет в такую
сторону, куда никто еще не пускался по здравому уму и доброй воле. В пору
половодий и осенних дождей торчит этакий шиш посреди серых, липких вод, а
на шишу - наш Унтиловск, и туман над Унтиловском. Думаю, что неспроста в
географиях избегают нас и неспроста наделяет молва раскольника Устина
Грачева, сосланного сюда при Екатерине и крепко вошедшего в унтиловскую
мифологию, героической способностью переплюнуть городок сей в семи любых
направлениях. Не кроется ли здесь кроме обидного указания на величину
Унтиловска еще и оскорбительного определения места его среди иных городов
земных?
Катит Курдум на север холодные воды, охлестнувшие Унтиловск
полукольцом. Той же мертвой Курдумовой водой как бы налиты унтиловцы, того
гляди выхлестнет она из глаз.
Знаю, что нет нам за это ничего, кроме поношения, но разве хоть раз
оскорблялись мы? Не Гусаткин ли, трактирщик, идя в ногу с веком, спалил
свой "Шанхай" и, получив страховые денежки, навсегда отряхнул от валенок
своих сыпучий унтиловский снег? Тем более ценю я решение пытливого
редкозубовского разума отыскать соломинку спасения в мутной луже
унтиловской скуки, где барахтались все мы. Всю свою наличность, скопленную
годами лишений на поездку куда-нибудь в необыкновенность, в Италию
например, ухнул он со щедростью сумасшедшего на постройку бани. Не баню,
нет, но самого себя жертвовал он тем самым Унтиловску на вечные времена.
Не обойду молчанием примечательного сего строения, ставшего на
редкозубовском огороде, над самым Курдумом. Здесь, как нигде, быть может, в
цельном мире, про
